Чревоугодие

“Есть – это необходимость, а уметь есть – искусство”.
Ф.Ларошфуко

В списке основных семи смертных грехов, которых нужно избегать праведным христианам, Григорий Великий и др. ставят обжорство впереди блуда, алчности, зависти, уныния, гнева и гордыни.

Чревобесие, пресыщенье, объеденье, обжора, чревоугодник, чревонеистовый, чревоненасытный, безмерно прожорливый, чревообъядец и др. определения этого первейшего зла человеческого собрал в своем знаменитом словаре В.Даль.

Издревле «веселие на Руси было питие» и застолье. В исторических хрониках имеются описания восьмичасовых обедов у русского царя Ивана Грозного, где подавались двести блюд – мясо, рыба, печеные лебеди, мед, вино, настойки. Царь с детства страдал кишечными коликами и полагал, что его все хотят отравить. Поэтому на обедах тех почти ничего не ел, но часами слушал пьяные речи своих бояр. Иногда спьяну кто-нибудь проговаривался. Репрессии следовали немедленно. Грозный жаловал виновному непомерных объемов кубок вина, который «обласканный» пил и умирал.

До сих пор перед глазами стоят картины Лукулловых пиров у Петра Первого, мастерски описанные писателем Алексеем Толстым. Помню, как мы, студенты, на уроке анатомии пытались определить, какой же участок кишечника, скорее всего, был разорван у пьяного обжоры – дьячка , которому  во время такого застолья, по цареву приказу, через известное отверстие кузнечными мехами закачивали воздух.

Первейший человеческий грех – обжорство нашел свое отражение в мировой литературе. Библейский Исав  за чечевичную похлебку отдал право первородства брату Иакову, потеряв при этом право на наследование «обетований Авраамовых» (Бытие, 25, 29-34). Около пяти столетий тому назад увидела свет, ода обжорству, знаменитая книга француза Ф. Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль».

Впервые у Рабле, а позже из потрепанной книги по кулинарии Елены Молоховец, я  познакомился с подробным описанием многих кулинарных изысков. А с помощью добродушных и милых обжор Ламме Гудзака и Санчо Пансы узнал и почти ощутил запахи фламандской и испанской кухонь. Но в нашем послевоенном детстве, лучшее доступное лакомство – пятикопеечные пирожки с повидлом, никак не могли сотворить из нас обжор. Чингачгук, в те голодные годы, нас, анемичных мальчишек, с полным основанием мог называть «бледнолицыми братьями». Пережившие голодомор, войну и послевоенную нищету многие наши соотечественники, ещё долгие годы, приезжая из отпусков, с гордостью докладывали родным и коллегам о набранных килограммах веса.

Кулинарная тема отображена в творчестве многих писателей. В студенческие годы на наших скромных пирушках я с удовольствием читал гастрономический стих « На пиршестве по случаю убоя свиньи»  одного из любимых моих поэтов Шандора Петефи. И, да простят меня приверженцы кошерной пищи, но те аппетитные строки до сих пор будят во мне приятные и слюноточивые воспоминания…

«Уши и рты… Тишина. Слушайте! Провозглашаю глагол: Кушайте! 
Пусть и на небесах  Слушают, Как на земле свинью Кушают!

Пусть будет наша жизнь Мирная Длинной, как колбаса Жирная. 
Глянь на нас, рок, так Сладостно, Как мы глядим на гуляш Радостно! 
Пусть потечет с высот Мир на нас, Как в эту кашу вот Жир сейчас!
Если же явится Смерть Дерзкая  Праздновать тризну свою Мерзкую – 
Тесно набьемся мы В мир иной, Словно в кишку колбасы Жир свиной»!

Чревоугодию многие религиозные проповедники, философы, поэты противопоставляли  приоритет духовности: «Обжорство, леность мысли, праздный дух,- писал Петрарка,- погубят в людях доброе начало…».

Согласимся, что спасение души –  главная забота человека. Но куда мы денем наше бренное тело всегда так жаждущее ЕДЫ?  Мудрейший Станислав Е. Лец заметил, что «В борьбе между сердцем и головой, в конце концов, побеждает желудок».

В своем творчестве многие писатели в буквальном смысле слова «плясали от печки». Н. В. Гоголь был среди русских классиков первейшим гурманом. «Вечера на хуторе близ Диканьки» и «Ночь перед Рождеством» принесли писателю первую славу не только из-за малороссийского своеобразия, но и  красочного и детального описания блюд украинской кухни.

Чего стоят одни только галушки, которые, если помните, нырнув сначала в сметану, сами прыгали Пацюку в рот. Гоголь приводит полный рецепт московской кулебяки. А какую хвалу бараньему боку воздает его Собакевич! Сам писатель из-за бедности редко позволял себе хороший стол. Но славно поесть любил, а когда жил в Италии, объедался макаронами,  так, что заболевал. Гоголь был «слаб желудком и кишками», но большинство его частых недомоганий происходили от мнительности и «нервической натуры».

Иных страстей, кроме писательства и кулинарии, в жизни Гоголя не было. За свои неполных 43 года он так и не женился. Корил себя за чревоугодие, за то, что не всегда выдерживал пост. Смерть Гоголя – тоже загадка: он вдруг отказался от еды, лег на диван и несколько дней пил только красное вино, разбавленное водой. И якобы уморил себя голодом…

О кулинарных опытах писателя А.Дюма-отца, который, будучи в России якобы пил чай под «развесистой клюквой», написано много. 
Кулинария – фундаментальнейший способ познания мира, у которого есть свои авторы-гиганты: остроумный, злоязыкий гурман А. Бриа-Саварен, писатель, гастровед, гастро-критик и гастролюб Курт Брахарц, КВН-щик и повар Б. Бурда, писатели П. Вайль и А. Генис, А.Окунь и И. Губерман, телеведущий Берт Вольф, наш домашний блюдовед В. Ярмолинец и др. Через желудок, гастрономическое многообразие, эти авторы широко открывают нам глаза на страны, мир страстей и традиций. Потому что, как сказал несравненный С. Дали,-  «Челюсть – наш самый лучший инструмент познания».

В продолжение публикации – медицинские аспекты проблемы ожирения и обжорства, грустные цифры и страшные факты, которые заставят вас потуже затянуть пояса. Готовьтесь!

Доктор  Эммануил Гуревич