Жена – в стон, а муж – stone (камень). Dixi
В молодости кроме основной врачебной работы, для «поддержки штанов», ночами я ещё дежурил по «скорой помощи». Однажды поздним вечером я приехал по вызову к одной даме с затяжным приступом головной боли. Ещё раздеваясь в передней, я услышал как кто-то приятным меццо, смехом перемежая разговор, рассказывал нечто забавное своей телефонной собеседнице. Когда муж сообщил страдалице о приходе врача, разговор немедленно прервался и, только-то звучавший смех, сменил полнозвучный стон.
В пропахшей духами комнате, на кровати, в позе умирающей княжны Таракановой, лежала молодая женщина. Стеная, одной рукой прикрывая лоб мокрым платком, а второй, как человек, задыхающийся от нехватки воздуха, она рвала ворот ночной рубашки, открывая красивую грудь. Телом при этом она совершала всевозможные червеобразные движения, сменявшиеся судорожным вытягивание ног.
В городе в это время была вспышка гриппа. Памятуя о возможных мозговых осложнениях этой болезни, обследуя больную, я обратил внимание, что из-под платка за мной следят внимательные, томные, озорные глаза больной. – Нет! Это не грипп и не мигрень, а что же? – подумал я. Ох, и прав был Ф. Ницше, сказав: «Всё в женщине – загадка». И тут меня осенило! – Да, это же классический приступ истерии! А, что если…!?
Для неотложной помощи я всегда возил с собой акупунктурные иглы. Решил их приме -нить. После иглоукалывания в специальные точки, приступ быстро прекратился. Затем, гипнотизирующе глядя в потухшие глаза страдалицы, сержантским голосом Кашпиров-ского, я приказал ей: “Исцелиcь!!!” Позже, во время моей стажировки в Китае, в клинике Харбинского университета, я видел более “крутой” приступ (И) с классической позвоночной дугой и другими “приколами”.
Истерия (И), в отличие от симуляции, не есть притворство. Это – болезнь. Врачи Древней Греции, впервые описали заболевание, характеризующееся выраженной демон-стративностью, театральностью. Они наивно полагали, что причиной этого заболевания является блуждание матки в организме. Отсюда и родилось название – истерия (hystera – матка), поэтому эта болезнь приписывалась только женщинам. Многие из понятий, относящихся к (И), сохранились и до настоящего времени.
Дано классическое описание клиники истерии (И), в частности фаз клоунизма, страстных поз, выгибания дугой. Такие больные очень подражательны, очень внушаемы, их воображение так живо, что они легко воспроизводят болезненные картины даже органических заболеваний. Когда больные (И) находились в одной палате с больными эпилептиками, то в этих ситуациях их припадки по внешним признакам ничем не отличались от припадков эпилептических. И только уколы иглой в пальцы руки или под корень носа, неэффективные у эпилептиков, быстро приводили имитаторов в чувство.
Многие ученые по традиции называют (И)”великой симулянткой”. Нет, нет! (И) не симуляция болезни, а своеобразный психический синдром, который у лиц с низким энергетическим потенциалом, со специфическими чертами характера и врожденной слабостью нервной системы, часто вызывается психической травмой. У больных (И) выражены астенические черты сложения, малая выносливость, быстрая утомляемость, слезливость, раздражительность. Признавая женский приоритет на (И), и памятуя извест-ное французское изречение о том, что «душа женщины – в матке, а мужчины – в пред-стательной железе», я констатирую, что (И) полноправное мужское заболевание.
Очень тяжело истерик преодолевает даже незначительные трудности. Он крайне самолюбив, эгоцентричен. За счет окружающих, и, прежде всего близких, он восполняет недостачу энергии. Для этого он “устраивает скандалы”, досаждая окружающим, испытывая определенное удовольствие от своего «вампиризма». Истерик часто планирует свои эмоциональные «взрывы», совсем, как в анекдоте: «Запись в дневнике женщины: – Планы на завтра: 1.Истерика. 2. Шопинг». Истерик устраивает «спектакли», в знак протеста «жестокому и бессердечному окружению».
Эта его игра сугубо защитная, в отличие от спектаклей присущих здоровым людям, например артистам, работающим для зрителя. «Истерик сам и актер, и зритель, причем в большей степени последний». Давайте вспомним классический портрет истерика Грушницкого, мастерски изображен-ного М.Лермонтовым в “Герое нашего времени”, которого нам в школе выдавали за тонкого романтика: «…он не знает людей и их слабых струн, потому что занимался, целую жизнь одним собою. Его цель — сделаться героем романа. Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился…».
Со средины 19-го века, с «легкой руки» невропатолога Шарко (1889), (И) вторгается в культурную жизнь Европы. Она описывается с помощью метафор из области театра, а искусство актера заимствует позы и жесты у истерических женщин. Границы между искусством и болезнью в известной степени стираются: актрисы, танцовщицы и декаден-ты копируют истерическое поведение в целях творчества, в то время как истерики вызывают подозрение в актерстве и симуляции. (И) не зря навали — «самым большим поэтическим изобретением 19-го века».
Доктор Эммануил Гуревич
прочитал, всё правильно!